Длинный список премии «Просветитель» — 2019

Книга Елены Осокиной относится к большому, чрезвычайно плотномы потоку, мы видим его, он чрезвычайно плотный. Это поток исторических исследований, занимающихся началом советской эпохи. С одной стороны, конечно, советский эксперимент был грандиозным прорывом. Он был исполнением мечтаний европейского человечества на протяжении почти 150 лет. С другой стороны, практическая реализация этого эксперимента сопровождалась такой беспримерной жестокостью, что любой живой человек, заглядывая в шестерни этого процесса, в ужасе отшатывается от картин перемалываемых сотен тысяч людей.
Как ни странно, компания Торгсин — торговля с иностранцами — которая должна была собирать у советских граждан золотые украшения и менять их на продовольствие и всякого рода блага, была устроена точно так же: с одной стороны, в ней были удивительные и вполне революционные основания, которые в большой мере, конечно, продвинули изменения в социальной структуре старой Европы и северной Америки, а с другой стороны — чудовищный по своей насыщенности аморализм подходов в планировании и реализации сделал эту историю завораживающей и пугающей.

Эта книга читается как увлекательный детектив. Точнее, как много детективов плюс еще исторический роман, несколько любовных историй и, да, хороший учебник биологии. Ее герои — русские князья из рода Рюриковичей, Чингисхан, английский король Ричард III и российский царь Николай II; американские президенты Билл Клинтон и Томас Джефферсон (и их любовницы); ученые от Дарвина и Менделя до наших современников; террористы, серийные убийцы, нацистские преступники и многие, многие другие. Вы поймете, почему нельзя сделать «генетическое оружие», и сможете решить, нужен ли вам «генетический паспорт», или лучше, наоборот, постараться защитить свой геном от попадания в базы данных.

Все говорят о чувствах, и для такого разговора появился новый словарь. Мы научились распознавать абьюз, токсичные отношения, нарушения границ — и испытывать эмпатию к их жертвам. Но что было раньше? Существовали ли абьюз и токсичность, когда этих слов еще не было? Что оскорбляло чувства героев русской литературы? И куда в нынешнем разговоре о чувствах подевался разум? Редакторы проекта «Полка» изучают историю вопроса.

В начале нулевых историки Международного Мемориала отправились в экспедицию по бывшему СССР. Они искали людей, которых нацисты вывозили на принудительные работы. Людей этих в Германии называли остарбайтерами, сокращенно — остами. На невольничьих рынках Третьего Рейха кого-то распределяли в поле, кого-то на фабрику, кто-то попадал в домашнюю прислугу. Историки фонда Мемориал два десятилетия собирали огромный аудио-архив, записав более тысячи часов живых разговоров. Из этих записей собрали подкаст. В нем бывшие остарбайтеры рассказывают о пережитом.

Культуролог Анастасия Четверикова объясняет шедевры мирового искусства на пальцах, по-пацански.

Нас редко интересует история медицины, нас интересует медицина в ее бытовом измерении: прийти в аптеку, съесть таблетку и забыть о том, что у нас что-нибудь болело. А каким образом эти медицинские подходы были выработаны? Какая наука, какая история, какие человеческие жизни стоят за этим?
Михаил Шифрин взял на себя труд сделать такую книжку. Она выстроена в хронологическом порядке. Это короткие очерки, но как единый поток они производят ошеломляющее впечатление. Ты понимаешь, что медицина внутренне чрезвычайно драматична. Это не холодное механизированное пребывание богов на Олимпе, это бесконечный процесс поиска, ошибок и находок, который наконец привел нас, честно говоря, к довольно успешному долголетию.

Еще реже, чем музыковедение и сомнология в списках премии Просветитель появляются книги по театроведению. По двум причинам: во-первых, очень мало кто среди театроведов дает себе труд писать популярно. Логика этого понятна: тот, кто интересуется театром, интересуется театром, поэтому пусть он читает серьезные академические исследования. Павел Руднев — один из самых энергичных театральных критиков, кандидат филологических наук, замечательный театровед, увлеченнейший исследователь — собрал в одну книгу огромный объем очерков российской драматургии: как пишут для театра? Кто те люди, которые писали для российского театра в пятидесятые, шестидесятые, семидесятые и вплоть до современности. Кроме того, что это замечательная книга, написанная одновременно популярно и глубоко, мне в ней кажется особенно важным вот это выстраивание преемственности.
Во многих науках и подходах, причем равно естественных и неестественных, у нас встречается понимание, что в начале, до конца советского союза, было что-то, а потом все началось заново с нуля. Этот разрыв никак не зарастает. А Руднев показывает, что движение театра через российскую историю — вполне непрерывное и системное. Это соединение революционности и преемственности в жизни театра мне очень понравилось.

Редкий случай популярной книги по химии. У нас была книжка по этой теме, «Замечательный сон профессора Менделеева», но там все проще, автор Курамшин останавливается гораздо раньше, чем Михаил Левицкий. Химия, как мне кажется, одна из тех наук, которая не получила в Советском Союзе достаточной популяризации. Мы любили физику, в особенности ядерную физику, мы любили космологию, в особенности полеты на ближние планеты, полюбили IT и все, что связано с информатикой, а вот та огромная революция химии, которая произошла в зазоре между началом 70-х и началом 90-х, химия, которая перевернула то, как мы едим, как мы одеваемся, как мы пользуемся предметами и материалами, — вот она, к сожалению, не получила достаточной поддержки популяризаторов, и я рад что книжка Михаила Левицкого есть в этом году в списке.

Редкий в наших списках труд, популяризирующий музыковедение. Ляля Кандаурова — музыковед, скрипачка и удивительный лектор. Я несколько раз в своей жизни слушал лекции Кандауровой о музыке, и каждый раз поражен тем, как это плотно, как это нежно и легко и какой несусветный объем музыковедческой информации оказывается у тебя в голове и в душе. Книга богато оснащена qr-кодами, позволяющими прослушивать те музыкальные произведения, о которых Ляля рассказывает в книге, но, к сожалению, в ней нет самого главного qr-кода, который переносил бы нас к слушанию всего этого текста, исполненного самой Лялей. Мне кажется, этой книге на редкость необходим аудио-вариант, созданный силами автора.

У меня есть по отношению к этой книге читательские впечатления. Эта книга, которая прочитывается… не могу сказать на одном дыхании — у меня на столько дыхания не хватает, но прочитывается с одной стороны как замечательный роман, а с другой стороны, конечно, как приношение духу главного героя этой книги. Владимир Набоков был одним из тех русских писателей, которые очень старательно и сложно выстраивали отношения между автором, героем и романным миром. И «Бледное пламя», и Лужин, и, конечно, «Дар» — это романы в которых автор находится в очень напряженных отношениях с героем, а читатель все время вынужден подозревать повествователя и автора в том, что они немножко подвирают, и перепроверять за ними все. Долинин делает еще один шаг: это такой идеальный читатель, который дает себе труд перепроверить каждое слово автора. В результате книжка с одной стороны является академическим трудом, с другой стороны — замечательной популярной книгой о том, как устроен творческий мир Набокова, с третьей стороны — детективом: Долинин исследует, как именно Набоков дурит нас, читателей, и делает это очень успешно.

Евгений Анисимов — один из немногих российских историков, занимающихся историей России. Книжка посвящена истории политического сыска в России. Сам автор в введении к ней признается, что написал ее, чтобы избавиться от советского по природе страха политического сыска. Всякий советский человек, тем более работавший в какой-то интеллектуальной области, тем более работавший в гуманитарной науке, постоянно чувствовал дыхание КГБ где-то рядом с ухом. После 1991 года, как пишет Анисимов, КГБ отпустило, а страх остался. Эта книжка в основном описывает политический сыск в XVIII веке, Анисимов вообще специалист по этому и чуть более раннему периоду, но читается чрезвычайно современно, мне кажется, это книжка на каждый день.