Пасынки восьмой заповеди

и к чему лишний раз соваться в чужое горе, лезть любопытными пальцами в живое, разверстое, кричащее…

я как услыхал, что нашлась в мире такая женщина, что за душу своего мужика на Сатану поперла и купленный товар из рук его поганых вырвала — веришь, в лес удрал и всю ночь на луну выл! От счастья — что такое бывает; от горя — что не мне досталось!..

Ты рискнула помериться силами с Нечистым?! — Да. — И… что же? — Я украла у него душу. Душу, купленную им; душу, которая принадлежала ему по Праву. И с тех пор он ищет меня. Меня — и того, в ком отныне живет принадлежащая ему душа.

миг небытия для того, кем я стал, стократ блаженней существования. Люди зовут меня Князем Тьмы. Я не князь. Я — крепостной Тьмы. Я ем хлеб Преисподней в поте лица своего, я могу лишь надеяться, что когда-нибудь накоплю необходимый выкуп, и тогда меня отпустят на волю.

Наконец один из них дал коню шенкеля, животное громко заржало