Париж 100 лет спустя (Париж в XX веке)

в нашем мире ничто само собой не делается; как и в механике, приходится считаться со средой и с трением. Трения — с друзьями, врагами, приставалами, соперниками. Среда — женщины, семья, общество. Хороший инженер должен все принимать в расчет!

— Не был ли он атеистом?

— Отнюдь, он веровал — в себя.

Считается, что он достиг бы рубежа четырехтысячного тома, если бы не отравился в расцвете лет блюдом, которое сам изобрел

он освободил Сен-Пуен от разъедающей язвы ипотеки и умер в горести, оттого что на его глазах землю предков, в которой покоятся его родные, экспроприировала компания железных дорог!

он не захотел стать богатым, проституируя себя

— Послушай, ты с ума сошел! — проговорил Жак.

— Ничуть! Я всего лишь безрассуден, что и требуется для успеха.

По трубе раскаленной гиганта-котла

Льется сжигающий пламень угля.

Нет равных сверхжаркому монстру верзил!

Дрожит оболочка, машина ревет

И, паром наполнившись, мощь выдает

Восьмидесяти лошадиных сил.

Но велит машинист рычагу тяжеленному

Заслонки открыть, и по цилиндру толстенному

Гонит поршень двойной, извергающий стон!

Буксуют колеса! Взмыла скорость на диво!

Свисток оглушает!.. Салют локомотиву

Системы Крэмптон!

— Спокойно, дитя, — удержал его пианист, — спроси у Жака, прав ли я.

— Сто раз прав! — подтвердил Жак. — Нынешний мир — лишь один большой рынок, огромная ярмарка, и его приходится развлекать балаганными фокусами.

три метра шириной фиксировались трехдюймовыми буквами

двадцать футов высоты