Матильда

Идеальная школа, в моём понимании, мисс Ласкин, — это школа, где нет детей, совершенно, абсолютно, начисто нет. Вот как-нибудь я возьмусь да и организую такую школу, мисс Ласкин. Думаю, в этой школе будет отличная дисциплина

Ты себе даже не представляешь, каково это — быть полностью под пятой у такой сильной личности. Превращаешься в тряпку, в полную размазню

Ты, конечно, маленькая, ты крошечная девочка, я понимаю, но в тебе есть волшебная сила, Матильда. Я же это видела собственными глазами

В этом доме царила какая-то тайна, великая тайна, вне всяких сомнений, и Матильда мечтала до неё докопаться

Дилан Томас — когда-то написал такие строки, я всегда их вспоминаю, когда иду по этой тропе.
Матильда подождала, и вот мисс Ласкин удивительным, глубоким голосом очень медленно стала читать стихи:
Никогда, никогда, моя девочка, бродя по лугам
Светлых сказок и околдованных снов,
Ты не думай, ты не верь, ты не бойся,
Что волк, в шкуре белоснежно-овечьей,
Блаженно, фальшиво и грубо заблеяв,
Вдруг выскочит:
— Моя милая, милая! —
Из логова, из-под листвы, в год, сырой от росы,
И проглотит твоё сердце
В домике, скрытом среди розоватых стволов

Разве мы, ученики, размышляла Матильда, хоть когда-нибудь задумываемся о том, куда уходят учительницы, когда кончаются уроки? Разве мы себя хоть раз спросили, с кем они живут, есть у них дома сестра, мама или муж?

Мисс Ласкин встретила Матильду у школьных ворот, и они молча пошли по главной улице. Миновали магазинчик «Фрукты — овощи» с яблоками и апельсинами в витрине, лавку мясника, где громоздились за стеклом кровавые куски мяса и висели голые цыплята, миновали маленький банк, бакалею, электротовары, прошли всю улицу и вышли на узкую сельскую дорогу, где им уже не встретилось ни души и почти не было машин

Мисс Ласкин всё смотрела на эту девочку, совершенно потрясённая, смотрела так, будто бы видела перед собой Сотворение Мира, Начало Мироздания, Первое Утро Бытия

У директрисы есть такой обычай, — сказала мисс Ласкин. — Каждую неделю она сама лично проводит урок. Так она поступает с каждым классом в школе, и для каждого класса у неё выделен особый день недели. Наше время — четверг, ровно в два часа, сразу же после обеда. Так что завтра, в два часа, мисс Таррамбах заменит меня на один урок

мальчика, Юлия Шкета — лакрицы-ассорти он ел, — так она его хвать за руку, р-раз! — и прямо в окно вышвырнула. Наш класс на втором этаже, так что мы все видели своими глазами, как Шкет пролетел над садом эдаким летающим диском и бухнулся прямо в салат. А Таррамбахиха к нам повернулась и говорит: «Отныне и впредь так будет со всяким, кто позволит себе жевать на уроке»