Узкий коридор (Ключевые идеи книги Дарона Аджемоглу и Джеймса Робинсона)

Угроза потери власти подталкивает правителя к кооптации желательных людей и сокращения нежелательных. Это его единственная экономическая задача. К примеру, Шеварднадзе создал систему, поощряющую коррупцию на всех уровнях. Он ввел ряд нормативных актов, которые объявляли противозаконными любые мелочи. Например, человек должен был иметь в машине огнетушитель определенной марки. Если это правило нарушалось, он вынужден был заплатить крупный штраф. Импорт «правильных» огнетушителей был полностью в руках родственников министра МВД и самого Шеварднадзе. Во время приватизации он раздавал за бесценок бывшие государственные активы нужным людям. Иногда он назначал их министрами, контролирующими деятельность фирм, которыми они же и владели. Они зависели от президента и были заинтересованы в том, чтобы он дольше удерживался у власти. В стране был полный экономический беспорядок. Любого министра Шеварднадзе мог как назначить, так и уволить в любой момент, забрав его монополию. Такая зависимость от одного человека не способствовала экономическому росту, даже в его деспотической форме.

экономический рост требует не только гарантированных прав собственности, торговли и инвестиций, но и повышения производительности, в том числе с помощью инноваций. Но инновации с трудом рождаются при деспотичном Левиафане. Они — продукт творчества, а творчество должно быть свободным. Только в свободной атмосфере люди могут экспериментировать, генерировать идеи и воплощать их своим особым путем, часто преодолевая стереотипы и общественное мнение. При деспотизме это невозможно. Возможности открываются не для всех, когда одна группа доминирует над остальной частью общества, и нет большой терпимости к различным путям и экспериментам в обществе без свободы.

рузии после распада СССР присутствовали государственные институты, но они не могли контролировать общество. В 1990 году на первых свободных выборах президентом большинством голосов выбрали Звиада Гамсахурдию, филолога, писателя и националиста, который понятия не имел, как нужно управлять страной, и без того раздираемой внутренними противоречиями. При нем начался грузино-южноосетинский конфликт, возникла политическая нестабильность. В 1992 году произошел переворот, Гамсахурдия бежал и возглавил правительство в изгнании. Власть в стране захватили отдельные группировки, началась гражданская война.

В 1993 году полевые командиры Иоселиани и Китовани захватили остатки грузинского государства, но им не удалось навести порядок. Тогда они выдвинули в президенты Эдуарда Шеварднадзе. Изначально никто не собирался давать ему в руки реальную власть — он должен был придать стране респектабельности на международной арене, обладая множеством полезных контактов и большим политическим опытом. Сначала Шеварднадзе действительно был исполнителем чужой воли. Но,

Свобода не может возникнуть без усилий самого общества, одними только повелениями свыше, хорошим царем, который будет самостоятельно править мудро и гуманно. Общество должно участвовать в политике, протестовать, если необходимо, и отстранять власть, которая этого заслуживает. Но оно не должно жить без власти вообще.

свободе ведет узкий коридор между страхом и репрессиями деспотических государств, и насилием и беззаконием, порожденными анархией. В этом коридоре государство и общество уравновешивают друг друга, и оба они должны быть сильными.

Но ликование противников Асада было преждевременным: оказалось, что на освободившееся место они пригласили еще более страшное зло. Видя слабость сирийского государства, страну почти захватила террористическая организация Исламское государство, взяв под свой контроль целые области. То же самое произошло и в Ираке. На захваченной территории теперь каждый день кого-то расстреливали, отрубали голову или увечили. Государство распадалось на глазах, началась война с террористами. Это привело к гуманитарной катастрофе со множество жертв и беженцев. Не этого хотели протестующие против правления Асада. Они вышли на площади, чтобы протестовать против коррупции и произвола, а в результате получили еще худшее зло.

В свое время в Сирии в 2011 году жители Дамаска протестовали против правительства Башара Асада. Состоялось несколько митингов, были арестованы подростки, которые написали на стене, что народ хочет свержения правительства. При попытке их освободить военные застрелили несколько человек. После этого протесты охватили всю страну. Правительство Асада отступило, военные и правоохранители перестали разгонять демонстрации и вообще исчезли из виду.

Свобода должна начинаться с освобождения людей от насилия и запугивания. Такая свобода была и остается редкостью. Стремление к ней заставляет людей покидать свою родину и искать место получше, где не нужно испытывать постоянный страх за свою жизнь и жизни своих близких.

без свободы нет развития, а без развития нет экономического процветания. Слабое государство порождает беззаконие, но не свободу. Сильное государство не должно иметь бесконтрольную власть, чтобы не выродиться в деспотию. Чтобы контролировать его, но не ослаблять, нужны усилия крепкого гражданского общества, потому что власть неспособна самостоятельно сдерживать себя.

Усиление шведского гражданского общества происходило благодаря коалициям рабочих, фермеров и бизнес-сообщества, общество сдерживало государство, и в результате демократия окрепла. И Швеция не единственная: похожие модели действуют и в других скандинавских и некоторых европейских странах. В современном мире государствам и обществам нужно брать пример со Швеции: уметь идти на компромисс и искать пути для создания широкой коалиции. Это поможет сдерживать Левиафана и выстроить новую политику взаимодействия государства и общества.