Европейцы

Она вечно чего-то ожидала, а пока не наступает разочарование, ожидание, как известно, само по себе уже изысканное удовольствие.

Вы говорите, красивая женщина? — удивился кто-то. — Да у нее все черты лица дурны». — «Не знаю, какие у нее черты лица, — возразил некий тонкий ценитель, — но держать так голову может только красивая женщина».

Он, этот несколько язвительный молодой человек, чувствовал бы свое одиночество куда острее, не сложись у него впечатление — из невольного страха он не решался его проверить, — что эта суховатая молодая особа сберегает себя для него, и гнет отсутствующих возможностей, которо­му как нельзя лучше отвечала ее благоразумная сдержанность, становился на гран-два легче при мысли, что в ее глазах он чего-нибудь да стоит. Речь шла не о шиллингах — такие траты его не тяготили, тут было другое: как человек, знающий все ходы и выходы, каким он любил себя аттестовать, он непрестанно втягивал ее в дело, как если бы места хватало обоим.

Мона сочла бы, несомненно, что Фледе следовало снова воспользоваться омнибусом; но ей теперь приходилось думать не только за себя, но и за Оуэна — она не могла думать еще и за Мону.

четыре чугунных горшка на постаментах, все выкрашены в белый цвет и утыканы жуткими геранями: выстроившись в ряд по краю гравийной дорожки, они тужились создать впечатление отсутствующей здесь террасы.

Мона, однако же, встречала выразительные взгляды глазами, которые вполне можно было принять за голубые бусины — собственно, других глаз у нее и не было,

что ей не хватает сдержанности. У нее все наружу: ее побуждения, ее порывы, ее желания вопиют о себе. Ей необходимо видеть и слышать собственные мысли.

Оскорбить человека, а потом забыть, что ты его оскорбил, — такой способ искупить свою вину был, вне сомнения, в широком ходу в Нью-Мек­сико, но тому, кто дорожил своей честью, этого было мало.

тут-то и сказывается ее провинциальность: она преувеличивает цену своих духовных новоприобретений и полагает, что все остальные столь же невежественны, как она.

— Если бы вы только могли удержать на лице это выражение хотя бы на полчаса — чтобы мне его схватить! — сказал он. — Оно удивительно красиво.
— Целых полчаса быть красивой — вы хотите от меня слишком многого! — ответила она.