Желтый. История цвета

золотое яблоко не может быть никакого другого цвета, кроме желтого, и поскольку нимф три, добыча Геракла должна была составлять минимум три яблока. Были ли все они одного цвета? Возможно, имена нимф помогут нам понять, каких оттенков желтого были эти яблоки: блестящий (Эгла), красноватый (Эрифия) и «цвета зари» (Гесперия)

одежда постепенно начинает выполнять не только утилитарные, но также эмблематические и таксономические функции, какие прежде выполняли рисунки на теле: она указывает, к какой социальной группе принадлежит человек и какое место занимает эта группа в социальной иерархии. И уже тогда в выполнении этой функции решающую роль играет цвет.

искриминационную функцию выполняют в основном только пять цветов: белый, черный, красный, зеленый и желтый.

Золотой век — время блаженства: люди общаются с богами, сердца их чисты и не знают забот, а тела не знают ни боли, ни усталости, ни даже старости; повсюду царят мир, любовь и справедливость; весна никогда не кончается, а войн не бывает; природа благосклонна к людям, на колючих кустах сами собой вызревают чудесные плоды, шерсть без вмешательства человека прямо на теле овец окрашивается в разнообразные, приятные цвета. Серебряный век начинается тогда, когда верховного бога Хроноса на троне сменяет его сын Зевс; в этот период люди разгневали Зевса, и он сделал их смертными; для удовлетворения насущных потребностей им приходится трудиться, соразмеряя ритм жизни с каждым временем года, терпеть жару, холод и голод. Затем наступает медный век: сердца людей ожесточились, у них появилась склонность к насилию, они начали воевать друг с другом, им пришлось бороться со всевозможными чудовищами и опасностями. Наконец, наступает железный век, страшное время, когда войны не прекращаются, пороки властвуют безраздельно и удел человеческий — страх, страдания и смерть

Когда в XIII веке окончательно утверждается список семи смертных грехов104, каждый из них получает цветовой символ: гордыня и похоть ассоциируются с красным, скупость с зеленым; лень с белым; зависть с желтым; по поводу чревоугодия мнения авторов разделились: одни видят его символом красный цвет, другие — фиолетовый; гневливость у кого-то ассоциируется с красным, у кого-то с черным или желтым. Но к этому последнему, помимо зависти и гнева, прицепляется целая вереница других грехов: ревность, родственница зависти, ложь и ее непременный спутник — лицемерие, затем трусость, обман, бесчестие и

Порок, который ассоциируется с желтым прежде всего, — зависть.

системах «соответствий», о которых так охотно рассуждают геральдические трактаты, энциклопедии и аллегорическая поэзия позднего Средневековья, каждый из шести возрастов человека нередко ассоциируется с определенным цветом: раннее детство — с белым, отрочество — с синим, юность — с зеленым, зрелость — с красным, преддверие старости — с желтым, старость — с черным. В сущности, та же хроматическая шкала, только в сокращенном виде, применяется к временам года: зеленый — весна, красный — лето, желтый — осень, черный — зима.

Уточним, однако, что в США желтый цвет для машин был выбран несколькими таксомоторными компаниями (в Чикаго в 1915 году, в Нью-Йорке с 1920‐х годов) отнюдь не по ассоциации со старыми «лошадиными такси» фирмы Турн-и-Таксис, и не из уважения к этой фирме, а за его яркость, благодаря которой такси легче было разглядеть издалека в загрязненном, сером воздухе больших городов. Другие города, другие страны последовали примеру американцев, и теперь желтые такси можно увидеть во многих уголках мира. Большинство этимологических словарей объясняют, что название «такси» происходит от слова «таксомотор», поскольку на таких машинах установлен счетчик; есть также другой возможный источник — древнегреческое taxis, «договоренность», «услуга», и создатели первых конных такси тут ни при чем. А по-моему, связь между названием и фамилией очевидна. Кстати, вторая часть фамилии, по-видимому, происходит от латинского taxus, что значит «тис» (по-итальянски tasso). Древнейший из родовых замков Турн-и-Таксисов находится в Ломбардии, близ Бергамо, на горе Тассо («холме, заросшем тисами»).

За минувшие десятилетия техника проведения опросов не изменилась: людей останавливают на улицах и спрашивают: «Какой ваш любимый цвет?» Цвет нужно просто назвать, без указания оттенка, без долгих размышлений или нудных уточнений, о чем именно идет речь — о цвете одежды, о цвете мебели, обоев и т.д. Вам задают простой и ясный вопрос, отвечать тоже надо просто и ясно. Речь идет не о роли того ли иного цвета в вашей повседневной жизни, не о его восприятии на материальных носителях, а о вашем представлении о нем, так сказать, об идее цвета.

Это результаты по Европе. Они мало отличаются от результатов в остальных странах западного мира — в США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии. Но в прочих регионах они совершенно другие. В Японии, например, первым называют белый цвет, и только потом — красный, черный и розовый; в Китае лидирует красный, оставляя позади желтый и синий; в Индии и Индокитае розовый и оранжевый популярнее, чем в Европе, зато синий не пользуется успехом. Что же касается жителей черной Африки и Центральной Азии, то им не всегда понятны европейские параметры восприятия цвета (тональность, яркость, насыщенность): им важнее выяснить, сухой он или влажный, мягкий или жесткий, гладкий или шершавый, чем узнать, вписывается ли он в гамму красных, синих или желтых тонов. Цвет не воспринимается как нечто, существующее само по себе, ни тем более как феномен, обусловленный исключительно зрением. Он воспринимается в нераздельном единстве с данными других органов чувств, поэтому опросы «в европейском духе» о любимых и нелюбимых цветах в этих странах не имеют смысла.