С любовью, Энтони

Фиолетовый — не синий, потому что в нем присутствует и красный тоже.

ать ее по спине.

— И мы любим тебя, к

Может, мужья — это всего лишь мужчины, которых женщины в конечном итоге просто терпят в своей жизни ради того, чтобы было кому таскать на чердак и обратно кондиционеры, любить их детей и составлять им компанию.

Она все еще пытается понять, зачем все это было, все еще пытается слушать ответы Бога сердцем, хотя по-прежнему не уверена в том, что понимает, как это делается. У нее такое чувство, что она пытается нюхать глазами или слушать носом, или, того глупее, что она пытается заставить какую-то часть своего организма или души, в существовании которой даже до конца не уверена, превратиться в антенну, в спутниковую тарелку, способную принимать мудрость с небес. Это кажется непродуктивным и не вполне нормальным

«Господи, для чего Энтони приходил в этот мир? Для чего у него был аутизм?»

Она открывает глаза и, вливаясь в толпу прохожих на тротуаре, пытается слушать сердцем.

Она кивает, но в глубине души полна скепсиса и сама не очень понимает, с чем соглашается. Она благодарит отца Дойла за то, что уделил ей время, и говорит, что ей пора идти. Он кладет руку ей на плечо и приглашает приходить к нему в любое время.

Она проходит мимо алтаря, мимо трех ее зажженных свечей и снова оказывается на улице. Яркий солнечный свет ударяет ей в глаза, и Оливии приходится зажмуриться и подождать. И в те несколько секунд, что она стоит с закрытыми глазами, она представляет себе Энтони — его отросшие темные волосы, темно-карие глаза, его восторженную улыбку.

Если Бог отвернулся от нее, то и она ответит Ему тем же самым. В эту игру можно играть только вдвоем.

У нас есть таблетки от головной боли. У нас есть антидепрессанты от депрессии. У нас есть Бог для верующих.

И только от аутизма у нас ничего нет.