Напряжение: Коронный разряд

Память, впрочем, не подвела ни на простых заданиях, ни на заключительном, требовавшем от абитуриента написать эссе. Да и полезно это — знать прошлое человечества, особенно в практическом плане. Потому что меняются времена, совершенствуются технологии и средства производства, а вот люди остаются прежними. Свита вертит корольками, фавориты опустошают казну, кланы ведут себя как бандиты, которым дали на разграбление территорию, а решением всех финансовых проблем становится грабеж соседа. За экономическим чудом — дешевый рабский труд, а жизнь человека легко обменивается на два ящика гвоздей.

Вера, торт! Вера?.. Вера!.. Артем! — возмутился уже я, поворачиваясь к другу.
Пусть объяснит ей, что не следует портить момент какой-то обидой! Только Артем тоже был временно недоступен для коммуникации — он ошарашенно смотрел назад.
Я тоже повернулся и тоже замер на несколько секунд, пытаясь осмыслить увиденное.
Над раскрытой и пустой пластиковой коробкой из-под торта замерла с маской ужаса на лице Вера, глядя на собственные ладони, запятнанные шоколадными следами немыслимого преступления. Крошки были на ее подбородке, крошки лежали на синей ткани ее юбки, и ни один адвокат мира, даже самый гениальный, не взялся бы оправдать ее перед лицом неопровержимых улик.
— Вера… ты зачем съела торт?.. — ошарашенно произнес Артем.
— Я… я… — залопотала она, переводя взгляд то на него, то на свои ладони. — Я не знаю, как так получилось… — перешла она на едва слышный шепот.

Алло, Яков Савельевич? Узнали? Приятно, честное слово, — потеплел я улыбкой. — Богатым буду? Вот уж пять лет как не жалуюсь, Яков Савельевич. В деньгах ли счастье… Вот решил результаты друга проконтролировать, тот переживает сильно. Вам ли не знать главное правило — не доверять самое важное подчиненным. А бывает ли что-то важнее, чем дружба? Яков Савельевич, как можно — нашей с вами дружбой искренне горжусь. Как-нибудь обязательно заеду — я в столице надолго, дела-дела. Решил вот совместное предприятие с Еремеевыми основать. Совет? От вас — приму, конечно… Яков Савельевич, уверяю — сейчас с ними работать уже можно. Это абсолютно проверенная информация. А у вас сын поступает… Дима, верно? Конечно, не затруднит. Сейчас посмотрим его работу…
И еще минут двадцать на громкой связи с князем, его сыном и супругой (очаровательная женщина по уму и красоте), чтобы разобрать его задания за два экзамена. Кстати говоря, больше восьмидесяти баллов за каждое — да и то из-за каких-то досадных ляпов и ошибок, которые Дима с изумлением (а иногда неверием в собственную оплошность) исправлял тотчас, схватывая задания на слух и тут же выдавая ответ, а я переносил на бумагу истинный уровень его знаний. Ведь для этого и нужны экзамены.
— Волнение, незнакомая обстановка, со всеми бывает, — успокоил я дружное и очень влиятельное семейство. — Сейчас девяносто пять и девяносто три балла.
— Максим Михайлович, вы не представляете, как нас обязали! — с искренним облегчением выдал князь.

Так, Архипов Артем. Экономика — сто, ну кто бы сомневался. Математика — девяносто девять. Информатика — восемьдесят два.
Набрал сотовый номер юриста, уточнил, что они пока в дороге, и попросил передать трубку Артему.
— Позор своих родителей, ай-яй-яй! — с осуждением заявил я на его «алло».
— Что не так? — спросили нервно и взволнованно.
— Восемьдесят два балла… — добавил я скорбно.
— К-как восемьдесят два? — спросил он внезапно охрипшим голосом. — По математике? Я так и знал, что надо было через производную…
— По информатике, — добавил я, выдержав трагическую паузу. — Экономика — сто. Математика — девяносто девять.
— Уф… Погоди, почему девяносто девять? — возмутился Артем через секунду.
— Да ты зажрался! — с негодованием завершил я вызов.

Неожиданно от всей этой ситуации заболела голова. Какая-то трагедия возрастом в пять лет, сломанные судьбы, изоляция, придуманная месть, сорванные экзамены, отделение полиции — и это в то время, когда мои враги спят и видят на чем же меня подловить…
— Боже, я же просто хотел спокойно окончить университет и захватить мир… — Склонив голову, я принялся растирать ладонями виски и не заметил, как произнес фразу вслух.

— Всегда что-то происходит, — слегка сжал я ее руку, не отпуская. — Важно, готов ли к ты к этому или нет.

Нет ничего совершеннее человека, и недооценивать его, даже самого слабого, станет огромной ошибкой.