Король воронов

застывших покупателей, потом на остальных и, наконец, на дочь, – я думаю, что, возможно, это не лучший способ демонстрировать данный товар.
Он имел в виду, что демон всех перепугал; людям трудно было избавиться от мысли, что они могут умереть в любой момент, а это вредило делу, как в настоящем, так и в будущем.
– Не надо пассивной агрессии в мой адрес, – предупредила Пайпер. – Я прочитала статью про то, как ты буквально всю жизнь расшатывал мою личность, и это – яркий пример.

– Я думаю, – осторожно сказал Ломоньер, посмотрев на застыв

Ронан поцеловал меня, – немедленно ответил Адам.

Наконец он вздохнул, положил машинку на кровать рядом с собой и поцеловал Адама.

– Просыпайся, гад, – сказал Ронан. – Ну же, сукин ты сын. Я не верю, что ты…
А потом он начал плакать.

Выбор был – умереть или причинить боль Адаму. То есть, по сути, выбора не было.

Из ничего ничто и не получится. Но из чего-то получается что-то.

Поцелуй Адама – это были все мили, на которые Ронан когда-либо превышал ограничение скорости.

Он вообразил Адама – вечного ученого. И Ронана, яростного, верного и хрупкого.
– Не сломай его, Адам.

Адам был уверен, что Ронан еще никогда и никого не целовал.