Сколково: принуждение к чуду. Реальная история создания самого амбициозного проекта

Галицкий очень любит Дж. Толкиена и всегда помнит его основное правило: «Люди должны быть одержимы общей идеей, но каждый должен преследовать свои цели».

Спустя несколько лет уже сложно будет спорить с тем, что сколковский замах и пафос не соответствовали результату, что чудо случилось, но какое-то уж слишком карманное, похожее на домашнего пуделька, лай которого теряется уже где-то за Московской кольцевой автодорогой.

Впрочем, кинетика сложно коррелированных систем убеждает как раз-таки в обратном и советует остерегаться зон постоянной стабильности. «Все самые эффективные биологические системы существуют на грани развала», – говорит нам фундаментальная физика. В заданном человеку диапазоне параметров мы стоим прямо у границы тьмы, так близко, что чувствуем ее дыхание. Для того чтобы начались необратимые изменения, куриное яйцо достаточно нагреть на десять градусов. Для того чтобы убить человека, случайной инфекции достаточно разогреть его тело с 36° до 42°. Это может выглядеть усмешкой Создателя, но от небытия нас отделяют какие-то жалкие шесть градусов. Отчего, спрашивается, жизни не держаться от смерти на более безопасном расстоянии, хотя бы в 100°, ведь так надежнее? Да потому, что в ситуации, когда внешние условия изменчивы, быть просто стабильным – крайне непредусмотрительная позиция. Чем дальше от точки необратимых изменений, тем меньше шансов поспеть за «уходящим поездом». Живая природа учит нас парадоксальному: чтобы успешно существовать, нужно существовать на грани. Только так ты достаточно изменчив, только так сможешь быстро перейти из одного состояния в другое и выжить.

Любые попытки поколебать эту систему, хоть как-то развернуть ее в сторону реальности вызывали ожесточенное сопротивление. Наука, космос, оборонка – святые для страны символы, символы ее национального суверенитета, и люди, которые сидели на этих финансовых потоках, умело разыгрывали карту русской самодостаточности, которая все больше приобретала облик провинциальной местечковости, когда фразами о том, что «мы все можем придумать сами, сами сделать и сами употребить на зависть империалистам и в пику поганой глобализации», прикрывают собственную неэффективность и царящие деградацию и развал.

В общем, в первом «сколковском призыве» было слишком тесно от знакомых имен, знакомых компаний и, чего греха таить, знакомых способов по нескольку раз получать финансирование под одно и то же, поменяв лишь буквы в названии проекта. Все это выглядело, с некоторой натяжкой, попыткой затолкать пасту обратно в тюбик.

Со стороны все выглядело красиво – партнерами Сколково становились известные компании. Но на деле это было подменой понятий – государство в лице Сколково предоставило финансирование известным компаниям, которые, по-хорошему, должны были сами финансировать свои НИОКР или привлекать средства на рыночных условиях.

писал еще в начале ХХ в. известный ученый и философ Александр Богданов (Малиновский) в своей книге «Тектология. Всеобщая организационная наука», интеллектуальная деятельность требует не алкоголя и наркотиков, а нормального секса, поскольку это единственное, что позволяет “расслаблять мозжечок”.

Американцы подошли к делу ответственно, ведь речь шла о самом большом проекте по организации университета за рубежами США».
Я спросил, что под этим подразумевается. Сумма контракта? В конечном счете партнерство было оценено американской стороной более чем в полмиллиарда долларов за три года работы. Как замечали скептики, за такие деньги можно купить и перевезти в Россию европейский университет средней руки вместе с профессорами, подопытными мышами и несбывшимися надеждами.

о политике РОСНАНО очень скоро стали слагать легенды. «Парни из РОСНАНО» сумели сделать тему новых технологий модной в России, сформировав предельно понятный российскому бизнес-сообществу смысловой посыл – «правильные пацаны вкладываются в инновации».

по американской статистике, 60 % технологических стартапов становятся банкротами, еще 30 % сливаются с другими компаниями и всего 10 % становятся настолько успешными, что компенсируют потери венчурных инвесторов от вложений в неудачные проекты.