Собрание сочинений в одиннадцати томах. Том 8. 1979-1984

Опять они что-то не поделили, а мы, которым не надо ни тех, ни других, а надо, чтобы нас оставили в покое, мы опять должны срываться с места, топтать друг друга, бежать, спасаться, или того хуже — выбирать свою сторону, ничего не понимая, ничего не зная, веря на слово, и даже не на слово, а черт знает на что... стрелять друг в друга, грызть друг друга

не бывает и не может быть награды за муку творческую. Мука эта сама заключает в себе награду

Все же я, черт возьми, не онанизмом занимаюсь — я для людей пишу, а не для самоуслаждения

Это возбуждало гордость за человека, восхищение человеческим совершенством, но больше это ничего не возбуждало

лечь бы на дно, как подводная лодка, чтоб не могли запеленговать. И никому не давать о себе знать.

Моральные ценности не продаются, Банев. Их можно разрушить, купить их нельзя

Правда, массовая личность почти ничего больше в себе и не содержит

но человек-то учит детеныша: «Думай, как я», а это уже — преступление

очень любите подражать своим предкам и полагаете это человеческим достоинством, а они — нет.

Главное там для меня было — попытаться взглянуть на нас, на нашу обыденную жизнь, на наши страсти и надежды, со стороны, глазами чужаков, не злобных каких-нибудь чужаков, а просто равнодушных, инакомыслящих и инакочувствующих.