Край Ветров: некроманс

— Обездвижить и съесть. Навсегда заточить в свои сны. Притянуть и раздеть до кости, и разбить скорлупу об нож двадцать первой весны. Черепицей об дождь. Светом солнечным в недра зрачка, пятерней в перепутье волос, в глубину механизма, плавно и до щелчка…

Она, кажется, наполовину цыганкой

Меня зовут Мйар.

Ты — камень, брошенный в пруд.
И от тебя по поверхности плещет волна.
Но ты — смарагд, драгоценный, живой изумруд
И кто-то однажды поднимет тебя со дна.

- Здоровье у нее чудесное. В смысле, это чудо, что она вообще жива,

Любить его — значит нести на своей изнанке клятву верности, ни разу не произнесенную, но множество раз подтвержденную. Не предавать, не врать, беречь, молчать и ждать. Это значит, что я должен быть жив, для того, чтобы, если когда-нибудь он споткнется, устанет, или мир окажется для него слишком несправедлив, — он смог бы придти ко мне. И пускай этого никогда не случится, пусть, — Камориль снова втянул терпкий дым, и, выпустив его через ноздри, продолжил: — Но наша любовь не будет иметь начала, а значит, не будет иметь конца. И именно поэтому «никогда» означает «вечно».

— Мама говорит, что талантливые люди талантливы во всем.
— А она не говорила тебе, что талантливые люди зачастую — маниакально увлекающиеся трудоголики?