Тезей

Я подходил ближе и думал, как каждый ребенок когда-то думает впервые: «Какая красота!»

Ведь человек должен где-то быть, пока ходит под солнцем.

Если всегда помнить об этом, то легко быть угодным ему – гораздо легче, чем кажется. Он не любит слез, как солнце не любит дождя; но печаль он понимает. Принеси ему свою печаль в песне – и он тебя избавит от нее.

Не сама жертва, не пролитие крови приносят силу власти царю. Час жертвы может подойти в юности или в старости, бог может вообще от нее отказаться… Но нужно согласие, Тезей, нужна готовность… Она омывает сердце и помыслы от всего несущественного и открывает их богу.

Мойра? – он задумался. – Это завершенный облик нашей судьбы, черта, проведенная вокруг нее; это задача, возложенная на нас богами, и доля славы, какую они отпустили нам; это предел, какого нам не дано перейти, и предназначенный нам конец… Все это – Мойра.

них было бремя опасности, как и сейчас; это цена, которую мужчины платят за почести.

И умели они не много, потому что были бродячим народом. Но они видели широкое небо, что тянет мысли людские к богам

Лучше научиться войне слишком рано и от друзей, чем слишком поздно – от врагов.

Люди могут быть гораздо лучше, чем бывают обычно, – говорю. – Я узнал это в Бычьем Дворе, когда тренировал свою команду. Есть в них вера, есть в них гордость – это надо пробудить в человеке, но потом оно растет само, в действии…

Всегда надо почитать богов тех мест, куда попал; где бы ты ни был – всегда.