По Уссурийскому краю. Дерсу Узала

Напрасно стрелять грех! Какая правильная и простая мысль! Почему же европейцы часто злоупотребляют оружием и сплошь и рядом убивают животных так, ради выстрела, ради забавы?

Что-то особенно привлекательное есть в прибое. Можно целыми часами смотреть, как бьется вода о берег. Озеро было пустынным.

могла пройти сквозь них, и мы вынуждены были делать большие обходы. В одном месте мы заблудились и

Бурый медведь и родственный ему камчатский медведь отъедают у рыб головы, а мясо бросают. Белогрудые же медведи, наоборот, едят мясо, а головы оставляют.
В другом месте рыбой лакомились два кабана. Они отъедали у рыб только хвосты

Чтобы не нести напрасно посуды, я вылил остатки рома в чай и кинул её в траву. Дерсу стремглав бросился за ней.
— Как можно её бросай? Где в тайге другую бутылку найди? — воскликнул он, развязывая свою котомку.
Действительно, для меня, горожанина, пустая бутылка никакой цены не имела. Но для дикаря, живущего в лесу, она составляла большую ценность.

Наша так думай: это земля, сопка, лес — всё равно люди. Его теперь потеет. Слушай! — Он насторожился. — Его дышит, всё равно люди…
Он пошёл снова вперёд и долго ещё говорил мне о своих воззрениях на природу, где всё было живым, как люди.

Всякий раз, когда вступаешь в лес, который тянется на несколько сот километров, невольно испытываешь чувство, похожее на робость. Такой первобытный лес — своего рода стихия, и немудрёно, что даже туземцы, эти привычные лесные бродяги, прежде чем переступить границу, отделяющую их от людей и света, молятся богу и просят у него защиты от злых духов, населяющих лесные пустыни.

самое неприятное — это встреча с человеком. Зверь спасается от человека бегством, если же он и бросается, то только тогда, когда его преследуют. В таких случаях и охотник и зверь — каждый знает, что надо делать. Другое дело человек. В тайге один бог свидетель, и потому обычай выработал особую сноровку. Человек, завидевший другого человека, прежде всего должен спрятаться и приготовить винтовку.

Путешествие по тайге всегда довольно однообразно. Сегодня — лес, завтра — лес, послезавтра — опять лес. Ручьи, которые приходится переходить вброд, заросшие кустами, заваленные камнями, с чистой прозрачной водой, сухостой, валежник, покрытый мхом, папоротники удивительно похожи друг на друга. Вследствие того что деревья постоянно приходится видеть близко перед собой, глаз утомляется и ищет простора. Чувствуется какая-то неловкость в зрении, является непреодолимое желание смотреть вдаль.

— Хорошо, пойду, — сказал он просто, и в этом «пойду» слышалась готовность служить, покорность и сознание, что только он один знает туда дорогу.