Долгая прогулка

Его тень уродливым карликом скорчилась у ног.

Но иной слабак запросто поднимет автомобиль, если под ним окажется его жена. Мозг, Гэррети, — сказал МакФриз хриплым шепотом. — Ни бог, ни человек. Это нечто... нечто в мозгу.

— Это не имеет значения. В один прекрасный миг мне просто надоест.
Одно время я рисовал маслом. Очень любил это дело. А как-то раз проснулся утром, и все. Как отрезало.
— Выжить — это не то. Это не хобби.

Трансцендентная Ценность Любви, лекция известного философа и эфиопского специалиста по тюремным побегам Генри Олсона, — сказал МакФриз. — Автора книги «Без впадинки персик — не персик» и других работ...

Вот главная забота дня. Думать. Думать, и еще одиночество, потому что совершенно не важно, проведешь ты эти дневные часы с кем-нибудь или один, — в конце ты всегда одинок.

Конечно, дело не в том, что Стеббинсу ничего не досталось. И не в том, что Стеббинс ничего не хотел. Ему это просто было не нужно.

Я мыслю, следовательно я существую.

Гэррети вдруг понял. Он и эту мысль отметил как требующую упоминания в разговоре с МакФризом. Баркович — сумасшедший.

Как вы там, мамаша МакКри, чертова страхолюдина? Ваше лицо и моя жопа — что за невероятное сходство! Как поживаете?

Мы хотим умереть, вот почему мы здесь. А зачем еще, Гэррети? Зачем еще?