Память Света

Не отрезай ногу, опасаясь, что её укусит змея,

Тот, кто несет истину, познают глубину своей веры через невзгоды. Разве ты не знаешь, что корни деревьев особенно сильны тогда, когда ветер дует через кроны?

И явилось это в те дни, как являлось раньше и как будет являться не раз, — Тьма тяжко легла на землю и омрачила сердца людей, и увяли листья, и пожухли травы, и умерла надежда. И возопили люди к Создателю, говоря: О Свет Небес, Свет Мира, пусть гора родит Обещанного, о котором говорят пророчества, как то было в эпохах прошедших и как то будет в эпохах грядущих. Пусть Принц Утра споёт земле о зеленеющей траве и о долинах, полнящихся агнцами. Пусть длань Повелителя Рассвета укроет нас от Тьмы и великий меч справедливости защитит нас. Пусть вновь несётся Дракон на ветрах времени.

из Харал Дрианаан тэ Каламон, Цикл Дракона. Неизвестный автор, Четвёртая Эпоха

И явился он словно ветер, словно ветер всего коснулся, и словно ветер исчез.

из Возрождённого Дракона. Лойал, сын Арента, сына Халана, Четвёртая Эпоха

У него просто не оставалось времени, чтобы взглянуть на остальной мир. «Это будет что-то новенькое», — подумал он. Просто путешествовать, ни от кого не убегать, не управлять людьми там и тут. Странствовать и спать в амбаре в обмен на то, что поколет дрова. При этой мысли он вновь рассмеялся. Так он ехал на юг, раскуривая свою невероятную трубку. А в это время вокруг него поднимался ветер, вокруг того, кого называли повелителем, Драконом Возрождённым, королём, убийцей, любовником и другом.

Ветер поднимался всё выше и наконец вырвался на открытые просторы безоблачного неба. Он пронёсся над истерзанной землёй, усеянной ещё не погребёнными телами. Землёй, которая, несмотря на это, была охвачена празднованием. Он поиграл ветвями деревьев, на которых, наконец, начали появляться почки.

Ветер полетел на юг, сквозь непролазные чащи, над переливающимися равнинами и направился к неизведанным странам. Этот ветер не был концом. Нет конца вращению Колеса Времени и никогда не будет.

Но, вместе с тем, это был конец

Он поднял взгляд и сквозь рассеивающиеся хлопья тумана прямо над головой увидел солнце.

— Ага, а вот и ты, — обратился он к нему. — Почаще выглядывай. У тебя милое личико. — Он улыбнулся и посмотрел на мёртвое тело у себя под ногами. Падан Фейн выглядел, как покрытая мхом кучка хвороста. Плоть облезала с его костей. По истлевшей коже расползлась чернота от кинжала. Жутко воняло.

Мэт едва не потянулся к кинжалу. Затем сплюнул:

— Ну уж нет, хватит с меня и одного раза. — И, повернувшись к кинжалу спиной, он ушёл.

В трёх шагах лежала его шляпа. Ухмыльнувшись, он подхватил её и, водрузив на голову, взвалил ашандарей на плечо и двинулся дальше, весело насвистывая. В его голове перестали вращаться кости.

А за его спиной кинжал вместе с рубином растворился в месиве, которое ещё недавно было Паданом Фейном

Да, — раздался женский шёпот. Он не узнал голоса. — Да. Всё хорошо. Тебе нужно это сделать.

Он моргнул, всё казалось размытым. Это одежда Айил? Седые волосы, значит, она пожилая? Образ отдалился, и Ранд потянулся к нему, не желая оставаться в одиночестве. Ему нужно было высказаться.

— Я понял ответ, — прошептал он. — Я задал Элфин неверный вопрос. Наша судьба — выбирать. Если у тебя нет выбора, значит ты и не человек вовсе. Ты лишь марионетка… — Раздались возгласы.

Вдруг закружилась голова. И он погрузился в забытьё

Он наткнулся на труп убитого туманом человека. Шаизам присел, нахмурившись. Тело выглядело знакомым…

Внезапно труп протянул руку и схватил Шаизама за горло. Он охнул и забился в судорогах, а труп открыл глаза.

— Мне довелось слышать одну интересную вещь насчёт болезней, Фейн, — прошептал Мэтрим Коутон. — Если однажды подхватил хворь и выжил, то не сможешь заболеть ею снова.

В панике, Шаизам забился у него руках. Нет, нет, не так должны встречаться старые друзья! Он вцепился в державшую его руку и вдруг с ужасом понял, что выронил свой кинжал.

Коутон дёрнул Фейна вниз и швырнул на землю. Шаизам воззвал к своим рабам. Слишком поздно! Слишком медленно!

— Я пришёл вернуть тебе твой подарок, Мордет, — прошептал Коутон. — Думаю, теперь мы в расчёте.

С этими словами Коутон вонзил кинжал прямо в сердце Шаизама. Привязанный к этой жалкой смертной форме Мордет закричал. Падан Фейн взвыл и почувствовал, как его плоть кусками сползает с костей. Туман всколыхнулся, начал скручиваться и дрожать.

Они скончались вместе

Это, — наконец простонал он, — была самая растреклятски глупая идея, когда-либо приходившая мне в голову. — Он помедлил. — Нет, наверное, вторая по глупости. — Ведь это он сам решился похитить Туон

Грейди, в том, что ты говоришь, для меня не больше смысла, чем в игре на арфе без пальцев

Изысканная, — решил Том. — Вот подходяще слово. Неожиданное, но верное. Величественно изысканная. Хотя нет. Не «величественно». Пусть остаётся само по себе. Если слово подходящее, оно справится без посторонней помощи. Если же оно неверное, то другими словами только подчеркнёшь его неуместность»