Чужая невеста

Я сегодня одна, я иду в никуда… –

стучало в висках музыкой промозглой осени.

Мне не грустно, не холодно, и не беда,
Что на улице ветер, и слякоть, и дождь…
Я одна, меня бьет непривычная дрожь,
От которой кровь стынет, как в луже вода.

– Все нормально, Лия, – положив руку ей на плечо, сказал «медведь». – Я помогаю Ильве восстановить память или хотя бы заново усвоить все то, что она забыла. Не более того. И уводить ее у Таша накануне помолвки точно не собираюсь, – пообещал он, не скрывая иронии. – Да она и не пойдет, – добавил тише.
– Да ты и не звал! – возмущенно полыхнув огнем, заявил Лааш.
– Ты свети, свети, огонек, – с улыбкой голодного крокодила проговорил Йен. – Молча свети.

И-и-и… – Дар речи явно буксовал, но любопытство не унималось.

Но, несмотря на усталость от дневных забот, эти вечера были незабываемыми, как и ночи. И не важно, занимались ли мы любовью, ужинали, разговаривали или просто спали в обнимку. Нам было хорошо вместе. Настолько хорошо, что я невольно ждала от жизни какой-нибудь гадости, потому что обычно эйфория не длится так долго.

Я любила в этом мужчине все: его характер, его необычную внешность, его привычки и этот вот жест, ставший таким родным.

Устал, пошел спать – все ясно, логично и… до жути обидно

Иль? Ты в каких облаках витаешь, девочка?
– Да какая я девочка, – отмахнулась от него. – Мне в прошлой жизни двадцать девять стукнуло.
– Для меня все равно девочка, – чуть теплее улыбнулся Йен. – Была, есть и будешь.

смотрела в глаза своего рыжего «медведя» и тонула в их небесной синеве.
– А ты… – нервно облизнула губы и быстро зашептала, но так, чтобы слышал только он: – Ты бы стал моим таман…
Вздрогнув, он закрыл мне рот… но, увы, не поцелуем. Просто приложил пальцы к моим губам, вынуждая замолчать. Потом также тихо, но твердо проговорил:
– Молчи, ребенок! Ты пьяна, – и, подхватив со скамьи, словно легкую куклу, передал меня жениху. Потом развернулся и, как ранее поступил Керр-сай, ушел.