После России

Я абсолютно убежден: если Россия когда-нибудь исчезнет с лица земли, то это случится не из-за козней вредителей и шпионов, а из-за равнодушия народа, трусости и продажности элит, авантюризма и бездарности её очередных вождей

Пусть лучше никакой России не будет, чем под этим именем такие, как вы, устроят себе игрушечную страну.

Последовавший позже стремительный крах Поволжской Федерации и введение мятежных соединений в ряд субъектов Конфедерации финно-угорских народов не оставлял сомнений: мятежники готовились к походу на Пермь, таким образом поставив вопрос и о будущем Уральской Республики.
Концепция «пояса безопасности», отделявшего Урал от охваченных мятежом регионов, стала неактуальной в течение несколько дней. Самые боеспособные подразделения Уральской армии были срочно переброшены для защиты северо-восточных регионов Финно-угорской конфедерации, и все, на что мы рассчитывали в те дни, – это по просьбе парламента введенный на территорию республики Казахский экспедиционный корпус. Несомненно, это были самые трудные дни и часы для нашей государственности.
Александр Полухин. «За родной Урал!»
Часть первая. Нака

– Вы слышали, товарищ верховный главнокомандующий? Я возглавляю штаб Российской армии, а от меня скрывают все! – Лавренюк не скрывал своего бешенства.

«Я вот Россию возглавляю – и от меня, похоже, тоже многое скрывают!» – подумал Пирогов, но ничего не сказал.

Во-вторых, все действующие лица выдуманы автором и не имеют реальных прототипов – во всяком случае, автор ни с кем из них не знаком и никого из ныне живущих людей не имел в виду.

али в те дни, – это по просьбе парламента введенный на территорию республики Казахский экспедиционный корпус. Несомненно, это были самые трудные дни и часы для нашей государственности.

Александр Полухин. «За родно

Мимо пронесся сгоревший дом, закрытый огромным транспарантом: «Мы вместе сделаем Россию единой, сильной! Владимир Пирогов».

всё будет как при Путине, только бесплатно, то есть тот самый коммунизм

При первой же возможности Водянкин воспользовался «лицензией на убийство», выданной ему Реджеповым. Ходить по головам он привык, но вот ликвидировать людей физически ещё не приходилось. «Надо учиться!» – подумал он.

Он задумался о своей судьбе, о друзьях и знакомых – и отчётливо понял: их тоже убьют, всех. Просто потому, что сейчас они носят эту форму, служат этому государству, сидят в этом здании… И уже неважно, кто во что верил, кто на что надеялся, почему оказался именно на этой стороне баррикад и кто какое будущее для себя и своей страны хотел изначально.