Марианна Брусовани

Справа от заправки несколько деревьев, за ними дикие заросли. Метрах в пятиста

н даже готов был жить под капотом «феррари», «порше», «Ауди R-8»

Я храню в памяти все, однако с годами уже не знаю, к чему относятся эти имена или номера. Иными словами, моя голова – это настоящая помойка.

Уробо́рос (др.-греч. οὐροβόρος; от οὐρά — хвост и βορά — пища, еда) — свернувшийся в кольцо змей или дракон, кусающий себя за хвост. Один из древнейших символов, известных человечеству, имеет множество различных значений. Наиболее распространенная трактовка описывает его как репрезентацию вечности и бесконечности, в особенности — циклической природы жизни: чередование созидания и разрушения, жизни и смерти, постоянного перерождения и гибели. В психологии нередко символизирует темноту и разрушение одновременно с плодородностью и творческой потенцией.

Человечество всегда старалось вообразить миры, которые позволят ему мечтать о том, что оно бессильно сделать в реальности. В каждую эпоху чудесное принимает форму, соответствующую уровню ее развития. У греков были свои боги, музы и нимфы, у кельтов — чародеи и феи, у германцев — нибелунги и их Валгалла

Праздно лежащий железный предмет ржавеет, стоячая вода в пруду зацветает и гниет, так и человеческий дух, лишенный действия, мертвеет, теряет силу и перестает побуждать нас оставить свой след на земле».

Во Франции этот спор оживил Поль Валери. «История, — пишет Валери, — самый опасный продукт из всех, что произвела химия интеллекта. Свойства истории хорошо известны. Она вызывает мечты, она опьяняет народы, вызывает у них ложные воспоминания, преувеличивает их реакции, не дает затянуться старым ранам, мешает спокойно отдыхать, доводит до мании величия или мании преследования, делает целые нации желчными, нестерпимыми и суетными».

желчными, нестерпимыми и суетными».
«История указывает народам, как им себя вести, но на каком основании? Узнать это абсолютно невозможно. Историки Французской революции соглашаются друг с другом точно так же, как Дантон соглашался с Робеспьером, правда без таких тяжелых последствий, потому что историки, к счастью, не располагают гильотиной»

Во Франции этот спор оживил Поль Валери. «История, — пишет Валери, — самый опасный продукт из всех, что произвела химия интеллекта. Свойства истории хорошо известны. Она вызывает мечты, она опьяняет народы, вызывает у них ложные воспоминания, преувеличивает их реакции, не дает затянуться старым ранам, мешает спокойно отдыхать, доводит до мании величия или мании преследования, делает целые нации