Карел Ванек

Швейк вышел за агентом тайной полиции в коридор, где его ждал небольшой сюрприз: собутыльник показал ему орла15 и заявил, что Швейк арестован и он немедленно отведет его в полицию. Швейк пытался объяснить, что тут, по-видимому, вышла ошибка, так как он совершенно невинен и не обмолвился ни единым словом, которое могло бы кого-нибудь оскорбить.
Но Бретшнейдер на это заявил, что Швейк совершил несколько преступлений, среди которых имела место и государственная измена.
Потом оба вернулись в трактир, и Швейк сказал Паливцу:
– Я пил пять кружек пива и съел пару сосисок с рогаликом. Дайте мне еще рюмочку сливянки. И мне уже пора идти, так как я арестован.

Бретшнейдер показал Паливцу своего орла, с минуту глядел на трактирщика и потом спросил:
– Вы женаты?
– Да.
– А может ваша жена вести дело вместо вас?
– Может.
– Тогда все в порядке, уважаемый, – весело сказал Бретшнейдер. – Позовите вашу супругу и передайте ей все дела. Вечером за вами приедем.

– Не тревожься, – утешал Паливца Швейк. – Я арестован всего только за государственную измену.
– Но я-то за что? – заныл Паливец. – Ведь я был так осторожен!
Бретшнейдер усмехнулся и с победоносным видом пояснил:
– За то, что вы сказали, будто на государя императора гадили мухи. Вам этого государя императора вышибут из головы.

никогда не сделает такой гадости, хуже которой он уж ничего не сможет придумать».

Иисус Христос был тоже невинен, а его все же распяли.

Швейк – круглый дурак и идиот согласно всем законам природы

Она сильно похудела за эти дни и, где только ни появлялась, всюду плакала.

Вы проклятая собака, вы паршивая тварь, вы скотина несчастная!

Итак, слова Наполеона: «На войне ситуация меняется каждое мгновение», – нашли здесь свое полное подтверждение – утром конвоиры вели под штыками Швейка и боялись, как бы он не сбежал, а под вечер оказалось, что Швейк привел их к месту назначения и ему пришлось их караулить.

Массы пока еще не проспались. Выпучив глаза они идут на фронт, чтобы из них сделали там лапшу; а попадет в кого-нибудь пуля, он только шепнет: «Мамочка», – и все. Ныне героев нет, а есть убойный скот и мясники в генеральных штабах. Погодите, дождутся они бунта.