Priest

«Даже вечное небо и земля померкнут однажды, но эта любовь будет вечна»

Лорд Седьмой сказал: «Герою следует дать чудесный меч, даже если он станет героем только в будущем. Нет никакой надежды для меня, который будет не более чем богатым бездельником в этой жизни. Возьми его, и сделай все возможное, чтобы не подвести шифу»

Чжоу Цзышу сразу выпил чашу с вином.

Никто не мог его подкупить. Никто не знал, о чем он думал. Никто не знал, чего он хотел. Никто не знал, когда он создаст бедствия. Никто не знал, как избежать его ударов.

Другой оглядел его с головы до ног, думая об этом: «Ты тот, кто сказал ребенок Цао, мог бы вылечить этого негодяя, Чжоу Сюя?»

Лорд Седьмой указал на Великого Шамана: «Это был бы он»

Великий шаман смотрел только на его белые волосы: «Это результат настоящего «умственного совершенствования шести гармоний», верно?»

Повернув голову, он увидел заинтригованного лорда Седьмого и терпеливо объяснил ему это: «Тот, кто практикует шесть гармоний, имеет только два пути; они либо отклоняются, либо достигают вершины, обладая якобы искусством единения с Небесами, неспособными строить без разрушения»

Вэнь Кэсин ясно увидел новоприбывшего, но вздохнул: «Идиот», - прошептал он: «Почему ты пришел сюда?»

Чжоу Цзышу бросил на него взгляд краем глаза и холодно улыбнулся: «Я пришел забрать твой труп, болван»

В конце концов, однако, он какое-то время просто смотрел на их переплетенные руки, нежно улыбаясь. Вчера он умер, когда лег спать, а затем проснулся как кто-то новый. Годы, которые прошли, были ни чем иным, как ожиданием кого-то вроде того, кто мог бы оставаться с ним и утром, и ночью, держа его за руку.

Он использовал огромное самообладание, чтобы расслабиться. Впервые за всю свою жизнь он отдался кому-то другому без какой-либо защиты. Волосы запутались, когда их головы терлись друг о друга, мужчина только пробормотал ему с легкой мольбой: «А-Сюй, никогда не оставляй меня...»

«Если бы кто-то всю свою жизнь оставался на страже только самого себя, всегда и везде на страже от всех, кроме себя, никогда не был ни с кем близок, никогда ничего не чувствовал ни к кому, только любил себя… разве это не было бы жалко? Быть плохим парнем... слишком больно»