Адриана Трижиани

Чиро проплакал всю ночь, пока не заснул, а утром обнаружил, что Эдуардо спит на полу рядом с ним, потому что койки, которые им выделили сестры, были слишком малы, чтобы вместить их обоих. Чиро никогда не забыл этот добрый поступок, который Эдуардо повторял потом не раз, даже когда вырос. Долгие годы любовь Эдуардо была для Чиро единственной защитой. Сестра Тереза кормила их, сестра Доменика поручала им работу, сестра Эрколина учила их латыни, но именно Эдуардо присматривал за душой Чиро и пытался заменить ему исчезнувшую маму.

– Так я увижу тебя на мессе?
– Я много времени провожу в церкви – подметаю, мою окна. Думаю, если Господь ищет меня, он знает, где меня найти.
– А моя работа в том, чтобы научить тебя искать Его, а не наоборот.
– Понимаю. У вас своя работа, у меня своя.

Чиро вглядывался в ее улыбку, особый дар этого весеннего утра, – обычно во время мессы не улыбались. Мимолетный взгляд на ее белые зубы и совершенные ямочки – отличная плата за то, что встал до рассвета, чтобы открыть церковь.

Никто не знает тебя так хорошо, как те, с кем ты вместе живешь, никто не сможет так защитить тебя перед всем миром, как кровные родственники.

Ерунда. Для меня дело чести – попытаться.
– Это сейчас ты так говоришь, – возразил Игнацио. – Не повторяй моих ошибок. Полюби простую девчонку. Простые девчонки никогда не портятся. Они довольны своей долей, пусть даже самой скромной. Им достаточно малой жемчужины. Они не будут сохнуть по бриллиантам. У красавиц большие запросы. Ты приносишь им маргаритки, а они хотят роз. Ты покупаешь им шляпку, а они хотят к ней пальто. Это бездонный колодец, который тебе никогда не наполнить. Я-то знаю. Пытался.

И вот тебя уже тошнит от того, что недавно было самым желанным на свете. И с любовью точно так же.
Чиро рассмеялся:
– Тяжело тебе будет убедить в этом голодного.

Я мог бы свозить тебя к ней.
– Посмотрим, – улыбнулась она.
«Посмотрим» Кончетты было лучше прямого «да» сотен местных девчонок. Чиро ликовал, но старался не подавать виду.

Иногда кто-нибудь разбивает нам сердце – лишь затем, чтобы когда-нибудь нужный человек склеил его.

Жизнь, решила Энца, не сколько то, что тебе дано, сколько то, что у тебя забрали. Только теряя, мы осознаем, чем больше всего дорожили.

Энца действительно слушала его – дар слаще любого поцелуя. Но прошло много лет, прежде чем Чиро это понял.