Давид Фонкинос

Когда приближается пятидесятилетие, ты уже слишком старый, чтобы быть молодым. Но еще слишком молод, чтобы считаться стариком. Ни то ни се, крайне неудобное состояние.

Мы постоянно меняли тональности. И я был недалек от мысли, что от любви люди прежде всего глохнут.

Я часто думаю об этом выражении: «пойти подышать воздухом». Оно означает, что за воздухом тебе приходится идти куда-то в другое место. Что там, где ты сейчас, ты задыхаешься.

Слова часто дают мне приют до зари, а иногда буквы сливаются, переплетаясь со снами на самой грани дремоты.

Алиса запросто могла бы очутиться в романе великого чешского писателя, но предпочла очутиться в моей жизни.

Просто наступает такое время, когда времени больше нет.

Ведь она знала, что покорила меня тем своим жестом. А я знал, что покорил ее своим восхищением перед ее жестом.

Думаю, мне не хотелось замыкаться в пространстве букв, не хотелось никакой определенности, а хотелось, напротив, чтобы у нас оставалась возможность побыть незнакомцами. Ведь потом мы уже больше никогда не сможем дать обратный ход и вернуться в мир, где мы еще не знали друг друга.

Но после событий 11 сентября он принял решение перевернуть иерархическую пирамиду. Отныне мелкие сошки любовались незабываемым видом на Париж. Осуждать нововведение никто не рискнул, но многих служащих оно повергло в смущение: когда единственная цель жизни – подниматься все выше, решиться спускаться довольно сложно.

тон его звучал как рояль, побывавший в руках у грузчиков.