Симона де Бовуар

У одной красивой, в меру кокетливой и аккуратной девушки была какая–то действительно непреодолимая тяга ко всему, что казалось ей «грязным»: она брала в руки насекомых, разглядывала грязное гигиеническое белье, слизывала кровь из царапины. Играя с грязными вещами, девочка преодолевает отвращение к ним, а отвращение — это то чувство, которое часто посещает ее в период полового созревания. Ей неприятно собственное тело, так как оно слишком чувственно, ей внушают отвращение менструальная кровь, сексуальные отношения взрослых, мужчины, которым она предназначена, и она возится с вещами, вызывающими у нее брезгливость, именно для того, чтобы преодолеть это ощущение. «Поскольку каждый месяц из меня обязательно будет течь кровь, я докажу, слизывая кровь из царапины, что она меня нисколько не пугает. Поскольку мне придется пройти через возмутительное испытание, почему бы не съесть червяка?» Это настроение еще более ярко проявляется в тех, часто встречающихся в этом возрасте случаях, когда девушка наносит себе физический ущерб.

Она бы не истязала с такой ненавистью свою плоть, если бы не осознавала себя плотью

Когда юноша восстает против своего отца или против мира, в его необузданности есть что–то конструктивное: он ссорится с товарищами, дерется и с помощью кулаков утверждает себя как независимого субъекта, он навязывает миру свою волю, побеждает его. Но девушке запрещено утверждать себя или навязывать свою волю, и именно это ее так сильно возмущает. У нее нет надежды ни изменить мир, ни возвыситься над ним. Она знает или по крайней мере полагает, что лишена самостоятельности.