Екатерина Шульман

Ведь ничто так не отвлекает население от снижения уровня жизни, как успешное преследование врагов внешних и внутренних. А успешным оно будет обязательно: по законам «новой войны», каждый участник побеждает в своем собственном телевизоре

Как их нащупать, как придушить – не слишком, а слегка? А еще лучше убедить, что они ничтожные отщепенцы и что хорошо бы им уехать. Гибридный режим никогда своих граждан не удерживает – напротив, поощряет активное меньшинство к отъезду.

Всякий диктатор и полудиктатор когда-нибудь уйдет: важно, что произойдет потом. Мрачный пример Венесуэлы показывает, как уход лидера в политическом режиме, даже куда более персоналистском, чем российский, ничего не изменил в природе этого режима – потому что он оставил общество без институтов, с разрушенной структурой, с утерянными навыками гражданской солидарности.

это режимы, которым деньги достаются даром, и не от труда народного, а от природного ресурса. Население им только мешает и создает дополнительные риски заветной мечте гибридного режима — несменяемости.

. Не стоит ассоциировать с конкретной личностью даже политический режим: личность может исчезнуть, режим – сохраниться (или наоборот). Политическая система – сложный организм, и сводить ее к одному человеку – опасная умственная аберрация. Старайтесь избегать рассуждений об отставках и назначениях: если вам сообщили «инфу 100%», то информатором, скорее всего, двигала не любовь к истине, а аппаратный расчет.

самом деле про российское общество еще с большим основанием, чем про политическую систему, можно сказать то, что Борхес о Вселенной: единственное, что мы о ней знаем – она бесконечно сложна. В России функционирует трудноописуемый «низовой матриархат», который не делает жизнь женщин ни богаче, ни защищённее (хотя известна поразительная разница в средней ожидаемой продолжительности жизни между полами – 77,2 для женщин, 65,6 для мужчин). Постепенное исчезновение ненуклеарной семьи сочетается с культом детей, крайне своеобразным по своим последствиям: в России ради детей и разводятся, и аборты делают, и сдают их в детские дома (логика «потом здорового родите» или «за ним там лучше уход будет»). Гомосексуализм понимается не как «ориентация» (личностная характеристика), а как социальная стигма, что связано с повсеместным принятием уголовного этоса. Поэтому люди, которые посылают малограмотные лучи ненависти руководителю организации по работе с ЛГБТ-подростками, видят в ней вредителя, навязывающего детям статус, с которым они не смогут безопасно жить в обществе.

Все эти вещи, интуитивно понятные каждому, кто погружен в русский социум, плохо переводятся на язык социальных наук. Наши ценности определялись отсутствием Реформации – нравственно-религиозного бунта низов против верхов – и, следовательно, несуществованием «русских пуритан» и соответствующей моральной системы. От Петра I нам досталось подчинение церкви государству, из-за чего религиозные деятели влиятельны ровно настолько, насколько они близки к правящей бюрократии, а не наоборот. В ценностном пейзаже доминирует наследство советской власти: атомизация, распад семейных связей, секулярность, тотальное вовлечение женщин в рынок труда и гиперурбанизация (или, в более романтических терминах, смерть аграрного общества и его уклада).

Гибридные режимы довольно устойчивы и живучи. Они пользуются преимуществами почти рыночной экономики и частично свободной общественной среды и потому не разваливаются за день, как классические диктатуры.

Появление имитационных демократий – не результат порчи демократий неимитационных. Это плод прогресса нравов, который уже не позволяет применять насилие так широко и беспечно, как это было принято еще 50 лет назад. Если «лицемерие – дань, которую порок платит добродетели», то имитация – это налог, который диктатура платит демократии.

страны, благополучие которых строится на продаже полезных ископаемых, склонны становиться авторитарными или полуавторитарными. А авторитарные государства, богатые ресурсами, склонны воевать с соседями или иными способами утилизовывать внешнюю угрозу во внутриполитических целях.

Цель целей гибридного режима – сохранение власти. Все остальное для него вторично. Отсюда происходит его ненависть к модернизации (в отличие от тоталитарных режимов, построенных вокруг мечты о светлом будущем). Светлое будущее гибрида – это его прошлое, причем прошлое мифологизированное.