Гастон Леру

Чтобы стать добрым, мне не хватало лишь, чтобы кто-то полюбил меня.

«Голос» увлекал меня в страну боли и радости, муки, отчаяния и блаженства, в страну смерти и триумфа Гименея. Я внимала его пению... Он пел какие-то неизвестные мне вещи, какую-то новую музыку, которая вызвала во мне странное чувство неги, истомы и покоя... Она возносила мою душу, успокаивала ее, вознося в чертоги мечты. И я заснула.

я ощущал, как ее слезы стекали на мой лоб. Они были горячие... они были сладкие. Они затекали за мою маску, ее слезы! Они смешивались с моими слезами, попадали в мои глаза... Они попадали мне в рот. Ах, эти слезы! Слушай, «дарога», слушай, что я сделал... Я сорвал свою маску, чтобы выпить каждую ее слезинку. И она не убежала! И она не умерла! Она осталась жива, чтобы плакать надо мной... вместе со мной! Мы плакали вместе. Господь Небесный! Ты дал мне все счастье, какое только возможно в этом мире!

Вместо того чтобы впасть в уныние от такого партнера, я была переполнена величественным ужасом. Мои недавние переживания приблизили меня к мыслям поэта, и я пела так, что, наверное, поразила бы самого композитора. Что же касается Эрика, его голос был оглушительным, его мстительная душа придавала вес каждому звуку и устрашающе усиливала его мощь. Любовь, ревность и ненависть вспыхивали вокруг нас. Черная маска Эрика заставляла меня думать о лице венецианского мавра. Он был сам Отелло. Мне казалось, что он намеревается ударить меня, бить, пока я не упаду, и все же я не делала ни единого движения, чтобы уйти от него, избежать его бешенства, как кроткая Дездемона. Напротив, я подошла ближе к нему, плененная и очарованная, соблазненная идеей умереть от такой отрасти.

какая старая бретонка не видела хотя бы раз в жизни, как танцуют эльфы и феи в вересковых зарослях при свете луны?

Кстати о мозгах: считается доказанным, что у нее их вовсе не было. Но ей это не ставили в упрек.

Папаша Дое был, возможно сам того не подозревая, великим музыкантом. Он играл на скрипке и считался лучшим деревенским скрипачом Скандинавии.

он уже готовит шнурок Пенджаба.
Никто лучше его не может набросить шнурок Пенджаба, он – король иллюзионистов и принц душителей.

Эрик затягивал тонкое лассо на шее своего противника и тащил его пред очи маленькой султанши и ее служанок, глядевших из окна и аплодировавших ему. Маленькая султанша и сама научилась набрасывать шнурок Пенджаба и убила таким образом нескольких служанок и даже кое-кого из подруг, явившихся с визитом. Однако я предпочитаю оставить ужасную тему розовых часов Мазандерана.

Он столкнулся – нельзя сказать «нос к носу», ибо у Призрака такового не было