брикся

А ты платок надень, в отречении походи пару месяцев, грехи отмолишь

Лиза хочет повеситься, если честно

но её тело давно ей не принадлежало, и от этой простой истины затряслись руки, а к горлу подступил ком.

вот в чем индиго ей выигрывала. она была чистой даже с татуировками.

— Вы, — тычет пальцем в воздух, переводя дыхание после бега, запинается, — Две ебланки. Сука, кто-то учил брать трубку, блять? — Вилка злится, а потом замечает внешний вид Лизы и состояние Кристины, — Господи, что с вами? Вы попиздились, что-ли?

— Ты подарила мне «Бедную Лизу?».

Лиза отводит взгляд, улыбаясь.

— Просто хотела хоть раз услышать, как ты произносишь моё имя.

— Как? — Захаровой думать тяжело, она только смотреть может, тихо всхлипывая на пару с Лисой.

— Больно, — говорит та, заходясь в новой истерике.

Ничего святого в вашей «Армии Спасения» нет, Лиса, кроме тебя.

— Грешная? — все молчат, наблюдая за Кристиной.

— Грешная, очень, — Захарова буквально хочет смеяться, но сдерживается изо всех сил, — Раскаяться хочу.

— Я обязательно помолюсь за свой душевный покой, — говорит Лиза растерянно, смотря прямо в глаза, — и заварю тебе ромашку, — а потом шёпотом, наклоняясь ближе, злостно шипит, — дьяволица.

она лишь пластилин в руках омерзительных, в крепких объятиях сумасшедших людей, во главе которых педофил стоит.