Нервные государства

контент может быть специально подобран для мобилизации отдельных получателей, минуя СМИ

Центральное различие состоит в том, что там, где традиционные элиты стремятся монополизировать средства представления (как журналисты, политические представители, ученые, статистики и т. д.), их цифровые наследники стремятся монополизировать средства контроля. Подобно военачальникам, но в гражданской жизни, они копят разведданные, но демонстрируют относительно слабый интерес к фактам в их общепринятом понимании

Facebook необходимо делать своих пользователей все более ветреными и эмоциональными, чтобы позволить Цукербергу удовлетворить свои технологические амбиции

Но главным наследием этой военной технологии в политике было то, что она стала крайне полезной всякому, кто чувствует себя отверженным и покинутым, как средство получения внимания и причинения разрушений

используя последние как орудие культурной войны. Противник делается настолько прозрачным, насколько возможно, а виновник остается в тени.

Познание такого рода преследует стратегические цели, а не служит формированию общей картины мира.

Чтобы зафиксировать чувства, тем не нужно быть осознанными или вербальными.

Все эти технологии делают одну вещь – минимизируют шанс, что индивид попытается выразить свои мысли в какой бы то ни было среде, не относящейся к тому, чем владеет используемая платформа.

Их настоящая цель – обеспечивать инфраструктуру, через которую люди взаимодействуют с окружающим миром

что становится все более ясно теперь, когда оптимизм вокруг «киберпространства» и «виртуального общества» поутих, так это что Интернет сохранил в себе кое-что от своего военного назначения. Будучи на службе у крупного бизнеса вроде Facebook или у правительственных ведомств, он остается самым эффективным инструментом слежки, обнаружения и контроля